Литий, водород и леса — на чем Россия сможет заработать, когда нефть больше никому не будет нужна

К 2050 году основной потребитель российских углеводородов — Евросоюз — хочет полностью отказаться от энергии, при производстве которой в атмосферу выбрасывается углекислый газ (CO2). 

Это означает, что скоро наши нефть и газ будут стоить все меньше, а в итоге вообще могут оказаться никому не нужны. Российской экономике придется искать другие способы заработать. NEFT рассказывает, чем Россия может заняться после нефти и с какими проблемами столкнется.

Почему Россия должна постепенно уходить от нефти

К 2050 году Европа хочет кардинально перекроить свою экономику — страны ЕС стремятся полностью перейти на возобновляемые источники энергии и не выбрасывать СО2 в атмосферу. Уже в 2025 году планируется ввести углеродный налог. Предполагается, что компании, ввозящие свою продукцию в Европу, будут платить особый сбор за свои товары с углеродным следом. Так называется весь СО2, который попал в атмосферу во время производства и транспортировки любых товаров — от мягкой игрушки до барреля нефти. 

По оценке Boston Consulting Group, бремя нового сбора для экспортеров из России составит от 3 млрд до 4,8 млрд долларов в год, причем от 1,4 до 2,5 млрд долларов заплатят нефтегазовые компании.

«Пора признать, что никуда не денутся меры, которые так или иначе сдерживают развитие традиционных энергоресурсов. Парижское соглашение, бойкотирование инвестиций в уголь и нефтегаз — все это торопит мировую энергетику переходить на энергоисточники высокой плотности. Бороться с этим фактически невозможно», — объяснил NEFT доктор экономических наук, профессором, академик РАЕН Юрий Плакиткин. Полное интервью с профессором о топливных источниках будущего — здесь. 

Захоронение СО2: убыточная технология, которую продвигают нефтяники

Чтобы обеспечить постепенный уход от нефтянки, в России нужно развивать технологию улавливания парниковых газов. Как она работает, NEFT объясняла в отдельном тексте. Улавливание стоит очень дорого — стоимость установки для сбора выбросов одного большого завода больше, чем бюджет Ленинградской области. Ее эффективность тоже вызывает у экологов вопросы. 

Зато в теории с собранного СО2 потом можно получить прибыль. Например, сделать метанол, цена на который на международном рынке растет, потому что его можно использовать в качестве топлива.

Так как захоронение СО2 — просто связующее звено при переходе от углеводородов к возобновляемым источникам энергии, а не альтернатива нефти, работникам отрасли бояться нечего. Вице-президент Независимого топливного союза Дмитрий Гусев предполагает, что работы для нефтяников может даже стать больше, чем раньше: «Если мы добываем нефть и газ, и туда же закачиваем СО2, то заниматься этим на месторождении будут те же нефтяники — у них работы, наоборот, прибавится».

А еще установки пригодятся, чтобы создавать свой рынок квот, о котором — дальше. 

50 млрд долларов в год из воздуха

Власти и крупный бизнес заговорили о создании своего рынка торговли квотами на СО2 и даже анонсировали проекты по квотированию на Сахалине и в Югре. Если вкратце, этот рыночный механизм регулирует выбросы стран и дает им право заработать на экологичном производстве. Как это работает, мы уже рассказывали.

Специалисты Высшей школы экономики подсчитали, что Россия на рынке углеродных льгот могла бы зарабатывать 50 млрд долларов в год. Предлагается получать квоты для России с помощью лесов, которые называют «природными резервуарами CO2». По данным Минприроды, сосновые леса составляют 15,4% всего лесного фонда — порядка 170 млн га. Значит, сосны в России могут поглотить от 170 до 255 млн тонн СО2 — столько же выделяют ежедневно 28 млрд автомобилей.

Директор Центра изучения нефтегазовых рынков Национального исследовательского университета «Высшая школа экономики» Вячеслав Кулагин уверен: нефтяного инженера можно переучить для работы в новой отрасли, хоть для этого и потребуется время.

«Тот же „Лукойл“ понимает, что будет и через десять лет качать нефть. И есть сотрудники, которые так и будут этим заниматься с учетом новых веяний. Но на уровне стратегии эту же добытую нефть будут пытаться сделать более „зеленой“, учитывать все выбросы СО2. Этим уже будут заниматься дополнительно новые сотрудники», — отметил при этом он. 

Водород — новая нефть?

Водородная энергия — потенциальная замена привычному нам топливу, для которого добывают нефть и газ. Двигатель на водороде не выделяет углекислый газ, а его КПД больше, чем у углеводородов. В апреле РБК опубликовал данные, в которых власти упоминали о 100,2 млрд долларов в год, которые потенциально Россия может заработать на водороде. 

Водород делят на несколько типов по способу производства. Для России самый выгодный — «голубой». Он одновременно и экологичный, и недорогой в производстве. Но у нас такого производства пока нет. Здесь главная проблема в том, что нет нужной инфраструктуры — дорогостоящих установок по улавливанию СО2.

Старший аналитик Центра энергетики Московской школы управления Сколково Юрий Мельников уверен, что инженерам и вахтовикам в случае, если водород станет актуальнее и выгоднее нефти, можно будет сменить работу, не меняя образование. Водород хорошо знаком нефтехимическим компаниям и их работникам, поэтому их знания пригодятся и в новой отрасли. 

Мы сделали полный разбор перспектив водородной энергетики в России с ценами и комментариями экспертов — почитать его можно здесь. 

Добыча редкоземельных металлов и бизнес на батарейках

Как рассказывала NEFT ранее, в России много лития и кобальта — сырья для литий-ионных аккумуляторов. Именно такие нужны в электромобилях, которых в мире к 2025 станет уже 70 млн штук. Как следствие, эти металлы становятся более ценными. В 2021 году кобальт стоит 53 тыс. долларов за тонну, а литий в конце 2020-го стоил до 7 тыс. долларов за тонну по данным «Тинькофф». 

Но эти металлы в стране либо вообще не добывают, либо добывают в небольших объемах. А зря — ими, по прогнозам аналитического кредитного рейтингового агентства (АКРА), может серьезно заинтересоваться Китай. Поэтому у России появились проекты по добыче. Инициатива спонсируется правительством совместно с «Росатомом». 62,7 млрд рублей будут бюджетными, 222 млрд — инвесторскими.

В России пытались запустить производство аккумуляторов. Завод «Лиотех» в Новосибирске открыли в 2011 году, но в 2016-м он обанкротился — компании не удалось найти покупателей для своей продукции. Других массовых производств батареек у нас нет. 

Но вкладываться в электромобильную индустрию Россия планирует, и суммы серьезные — почти 600 млрд рублей. Чтобы искать залежи лития, стране понадобятся геологи. Этими вопросами вполне могут заняться те же специалисты, что сейчас заняты в нефтяной отрасли, рассказал NEFT доктор геолого-минералогических наук, профессор, заведующий кафедрой общей геологии и геоэкологического картирования МГРИ Виктор Дьяконов.

А вот добывать редкоземельные металлы у тех, кто добывает нефть, едва ли получится — совсем другая технология. Но у нефтяников сейчас есть шанс получить опыт работы с литием — «Газпром» совместно с компанией «ИСТ Эксплорейшен» хотят получать литий из пластовых рассолов Ковыктинского месторождения во время добычи нефти и газа. 

Нефтяники пригодятся, но для этого нужно учиться

Эксперты, опрошенные NEFT, сошлись во мнении, что на новом рынке труда молодые нефтяники не пропадут — место им найдется. Нефтяные компании и так работают с водородом, а на самих буровых можно получать литий и монтировать установки по улавливанию СО2.

Но для этого сотрудник должен обучиться новым направлениям, а не сидеть сложа руки, уверен специалист по подбору персонала рекрутинговой компании Max Legal Максим Матвиенко.

«Всем нужно проходить новые курсы, получать дополнительное образование. Рынок это диктует: появляются и новые технологии, и изменения в производстве. Поэтому повышать свое рабочее мастерство, будь это рабочая или инженерная специальность, нужно»,  — считает он.

Как отмечает Матвиенко, инициатива должна идти, в первую очередь, от самих нефтяников. Иначе в какой-то момент их знания устареют, и нынешние работники нефтянки могут стать неликвидными для рынка труда.