Как инженер из России жал руку президенту Боливии и испытывал восьмикилометровую скважину в горах

Никита — инженер по испытанию и заканчиванию скважин. У него за плечами десять лет работы в испанской нефтегазовой компании Repsol и несколько зарубежных командировок. Об одной из них — в Боливию — он рассказал NEFT. Как ему удалось познакомиться с президентом страны и почему местные постоянно жуют листья коки — в нашем материале.

Работал на испанскую Repsol

Вообще, в испанскую Repsol я попал после того, как в университете выиграл грант на учебу в Испании. Там я попал на практику в эту компанию и остался уже работать. В основном работал я в России, но было несколько иностранных командировок — в Боливию, Малайзию и Испанию. 

В Боливию я отправился в 2019 году. Это был проект самой глубокой скважины в Южной Америке. Я приехал в Санта-Крус, где мы провели испытание скважины на бумаге и финальную подготовку к работе. А оттуда уже попал на саму скважину, где начал реализовывать программу по заканчиванию и испытанию, которую сам и составил. По должности я был старшим инженером по испытанию и заканчиванию скважин, а также представителем заказчика на месторождении. 

С документами и перелетом никаких проблем не было, всем занималась компания. Она же предоставляла и все нужное для работы, поэтому с собой я ничего особо не вез.

Самое главное, что я вынес из поездки — это то, что я себя недооценивал. Я сравнил объективно свой опыт с коллегами и понял, что много знаю и умею, честно оценил свой профессиональный уровень.

Испытывал восьмикилометровую скважину в горах

Скважина находилась высоко в горах — 1,4 км над уровнем моря. Это был интересный проект, скважина очень глубокая —  7960 м по вертикали. При этом в ней была высокая температура и давление, поэтому мы проводили дополнительные испытания для понимания и настройки работы приборов на глубине. 

Это было совместное предприятие Repsol, Shell и боливийской YPFB. Конкретно на проекте я подготовил окончательную программу по заканчиванию и испытанию скважины, контролировал инспекцию оборудования и контролировал ход выполнения всех работ на объекте. 

При этом всем в Боливии не жалели денег. По крайней мере, в плане геологоразведки все расходы компенсировала государство. На скважине даже были его представители, которые контролировали, на что идут деньги. 

Поэтому оснащение было самым лучшим по стране. Лучшая буровая, ключ для свинчивания труб, которого в Южной Америке еще не видели, специальные трубы. Подавались они, кстати, тоже автоматически. В России я, честно сказать, далеко не все из этих технологий видел.

Местные сидят на допинге

Работали там, в основном, местные жители. Были еще люди и из других южноамериканских стран. Работать с ними было комфортно. Местные очень хорошо относятся к русским и нашему президенту. Он для них будто герой, и это касается практически всей Латинской Америки. Поэтому отношения были замечательными.

Местная особенность — практически все они постоянно жуют листья коки (кокаинового куста), у каждого с собой мешочек с листьями и специальная присыпка для вкуса. В Боливии это наркотиком не считается и на способностях работников никак не сказывается. Это как энергетик, ни кушать не охота, ни спать. У нас вот был случай, что буровой мастер несколько дней не спал, но за счет этих листьев как-то держался.

Жал руку президенту страны

Моя работа в Боливии совпала с предвыборной кампанией Эво Моралеса, и он прилетел к нам на скважину. Это был март — тогда там были постоянные дожди и грязь. 

Накануне приехали специальные люди, которые готовили буровую к его приезду — завезли сухую землю, чтобы было не так грязно, сделали дорожки. На следующий день он прилетел на вертолете, сказал речь перед местными жителями и представителями акционеров. А мне удалось перекинуться с ним парой фраз на испанском и даже сфотографироваться.

Мне тогда еще сказали: «Хорошо, что ты из России, а не из Америки. Иначе пришлось бы тебя вывести». Это потому что президент американцев не любил. К его прилету даже везде наклейки Coca-Cola с бутылок убирали. 

Вкусная еда и дождливая погода

На месторождении я жил около трех недель, и быт там был организован на высшем уровне. Лагерь для ИТР находился рядом с самой буровой, вагоны были модульными, из двух секций. В первой секции был как бы рабочий кабинет, во второй — спальная зона. А между ними в переходе — душ и туалет.

Вода из душа, правда, была не очень хорошая. А я еще и попал на период дождей. Ливень зарядил почти сразу, как я приехал, и так шел все время. Зато кормили нас хорошо. Еда была местная, но мне привычная, так я жил в Испании и люблю латиноамериканскую кухню. Кормили на убой, что называется: очень вкусно и очень много.