«Сегодня не каждому выпадает возможность отдать жизнь за Родину. Но этот год — особенный»

Житель Мегиона Максим Якубович на Донбассе с апреля. Несколько месяцев он работал в составе миссии Гуманитарного добровольческого корпуса в Мариуполе, а некоторое время даже возглавлял ее. В июле он вернулся в Югру. После 21 сентября, когда Владимир Путин объявил в стране частичную мобилизацию, он почти каждый день звонил в военкомат. Утром 28 сентября ему выдали мобилизационное предписание.

— У меня теперь официально есть бумага, всё четко. Вручил военком торжественно. Я доволен. Счастлив, наверное, даже, что возможность выпала. 28 сентября уезжаю. Настроение нормальное. Я сам хотел.

— Почему ты принял такое решение? Многие боятся мобилизации.

— Я к людям, у которых есть опасение или адекватные причины, отношусь нормально. У меня призвали друга. Он из Мегиона, но сейчас работает в Тюмени и Екатеринбурге. Человек оружие в руках никогда не держал, но он хирург. Зная, как работали там наши врачи, я ему все это рассказал, морально настроил. Сказал, что если он пойдет, буду им гордиться.

Сегодня такая ситуация, что не каждому выпадет возможность служить, выполнить свой долг, при каком-то раскладе отдать жизнь за Родину. Этот год особенным стал: произошло какое-то обострение. Когда поднимают флаг, гимн звучит, кожа мурашками покрывается. Если это происходит, то это начало той самой любви.

Вот люди спрашивают: «Зачем поехал, у тебя же дети?» Да у всех дети. В Гуманитарной миссии почти у всех были дети.  Меня крайний раз об этом спросили во дворе, рядом площадка была, и дети гуляли. Я говорю: «Вот они играют, растут и радуются, не зная, что пережили дети там». Мы от этого отвыкли, нашим детям нужны крутые подарки, конструкторы, гаджеты. А там дети от самых простых вещей получают удовольствие.

Свежий хлеб если куда-то привезли, людей колотит, когда ты его раздаешь. Дети его берут, тут же начинают есть. Этого насмотришься, и потом, когда есть время на отдых, не получается сразу уйти в себя, заснуть, внутренняя кухня начинает работать.

— Ты до этого пытался уйти служить по контракту?

— Нет. Мысли были. Я прикидывал, как это сделать. Способов много есть попасть на территорию спецоперации.

— Для тебя самым удобным оказалось сотрудничество с Гумкорпусом?

— Это немного другое. Там было желание помочь. Я с таким вопросом и выходил.

— Сейчас какой механизм будет? Ты будешь заключать контракт?

— Да. Информируют, что все мобилизованные приравниваются по статусу, условиям и мерам поддержки к контрактникам. С каждым будет заключаться контракт. Сроки я не знаю. Обычно полгода, год, три и так далее. Подписывать, по идее, должны в части, в которой формируется подразделение, после «учебки».

— У тебя же есть боевой опыт?

— Да, я участвовал в операции в Южной Осетии в 2008 году, но это было совсем недолго.

— В каком ты звании?

— Младший лейтенант, командир взвода.

— А специальность?

— Связь, радиовзвод.

— Путевой мешок у тебя по традиции уже собран?    

— Обычно я с двумя рюкзаками перемещаюсь. Один готов. Исходя из рекомендаций по погодным условиям, докуплю теплую одежду. Это несмотря на то, что в войсках будут выдавать много всего. Кое-что уже заказал: каску и бронежилет с усиленными пластинами 6-го класса.

— Что ты думаешь про людей, которые уезжают из страны массово?

— Слышал об этом очень много. Покупают любые билеты, в том числе очень дорогие, берут отпуска за свой счет и уезжают. Но они же будут призываться по прибытию. Некоторые говорят: «Уедем в Казахстан» — говорю: «Давайте. Там 10 лет будете прятаться, потом здесь 15 отсидите». Тут же появилась новость, что на границах усилят контроль.

Я еще понимаю, что кто-то пытается уехать спокойно, в силу обстоятельств. Все может быть. Может, человек панически боится, хотя это и не правильно. Но люди же доходят до того, что себя калечат. Ломают руки и ноги. Даже услуга такая есть. Перелом дает отсрочку на 2 месяца.

— Как собираешься провести дни перед отправкой?

— Занимаюсь активно делами. У меня же живность. С кошками вопрос решаю. Собаку пристроил, ее заберут в частный дом: у людей есть возможность содержать животное. Если что, они ее оставят. Несмотря на позитивный боевой настрой, думаю наперед. В ближайшие дни собираюсь с детьми общую фотографию сделать, побеседовать.

— У тебя сколько детей?

— Двое, мальчик и девочка, 10 и 5 лет. Сын спрашивает: «Ты опять в Украину улетаешь?» Он взрослый, уже все понимает, но нужно его подготовить. Он остается помогать маме, за сестрой смотреть.

— Ты, если уедешь, это минимум на полгода?

— Это минимально. Может, на год.

— Обрубишь все связи, будешь в другом мире?

— Скорее всего. Но настроение такое, что мне нужно туда. Участвовать, что-то делать.

— Как думаешь, после завершения спецоперации какая будет жизнь?

— Думаю, пойдет рост любви к Родине. Но он будет очень сложный. Сейчас, когда традиции возобновляют, люди по-разному реагируют. Они отвыкли от этого.