Как нефтяной инженер ушел из отрасли, чтобы писать картины нефтью

Марсель Шайдуллин — 39-летний художник, пишущий картины нефтью. Идея заняться живописью ему пришла прямо на буровой, когда он работал инженером по буровым растворам. Но вот уже два года он не работает в отрасли и зарабатывает на продаже своих картин.

Марсель рассказал NEFT, как ему удалось из нефтянки уйти в творчество и жить на деньги от картин.

15 лет в нефтянке

В 2001-м я решил, что пойду работать в нефтянку. В то время в этой отрасли хорошо платили — в два-три раза больше средней зарплаты по стране. А сама нефтянка при этом казалась очень стабильной. 

Окончив Уфимский нефтяной технический университет, сразу же устроился работать инженером по сопровождению буровых долот. Мне повезло — в университете нас очень хорошо распределяли на работу после окончания.

После инженера по долотам работал на буровых растворах, а потом перешел в телеметрию. Последняя моя должность — инженер второй категории в телеметрии. А живописью занимался параллельно.

С коллегами и начальством отношения всегда были хорошие — я очень дипломатичный человек. Наверное, моей неконфликтностью даже иногда пользовались. Но в целом не было такого, что бы я кого-то или меня кто-то выгнал с буровой, например. 

Со временем эта работа стала для меня образом жизни. Но не нравилось, что долгое время отсутствуешь дома, не видишь семьи. В итоге с женой развелся. Наверняка, что не только из-за вахты, но отчасти и работа моя виновата. Многие вахтовики разводятся — это будто наша профессиональная болезнь. 

Поработать успел много где. И на Ямале, и в ХМАО, в Оренбургской области,  Татарстане, Башкирии, в Самарской области и еще в нескольких местах. Зарплата у меня за вычетом алиментов составляла на момент ухода из отрасли 75 тыс. рублей.

Я проработал в одной компании 15 лет. А ушел, потому что на тот момент уже три года занимался картинами, и времени на живопись из-за работы стало не хватать. На тот момент я уже поверил, что можно зарабатывать другим, не проводя столько времени на вахте. Вышел из системы, так сказать.

Буровая вдохновила заняться живописью

В школе я постоянно участвовал во всяких конкурсах живописи, увлекался карандашным рисунком. И эта мечта заниматься творчеством во мне, видимо, осталась и вновь проснулось, когда мне было где-то 33-35 лет.  Когда я наблюдал рассветы и закаты на буровой, думал: « Блин, и никто ведь эту красоту не запечатлит. А можно было бы больше посвятить этой теме».

Позже это оформилось в мысль, что нужно делать работы про нефтянку, потому что после распада СССР человеку труда мало внимания в искусстве стали уделять. Мне хотелось отразить гармонию индустриализма и природы.

А потом на работе со мной произошел один случай. Когда я работал инженером по буровым растворам, мы смешивали раствор с нефтью, использовали ее как бы в качестве смазки, потому что от прилипаний инструмент плохо ходил. 

Во время работы я запачкался нефтью,  хотел снегом почистить. Снял спецовку, посмотрел, а там пятна приняли причудливые образы. Где-то дерево, где-то гора, где-то будто буровая. И я подумал, что можно было бы и сами картины писать таким образом. Прикольно же: человек нефти рисует нефтью.

Первые выставки и продажи

Первую свою выставку я провел в 2017 году, я тогда еще работал инженером. У нас в Уфе есть такая организация — «Любимые художники Башкирии». Они организуют выставки бесплатно.

Потом я пришел в университет, где учился, и предложил провести выставку у них. И дальше пошел по другим вузам, например, в Губкинском нефтяном в Москве. Так я понемногу нарабатывал имя. Ездил с картинами в Самару, в Казахстан даже. И дома много раз проводил выставки. 

Сильно мне помог мой Instagram-аккаунт. Я его активно развивал, это хорошо и для продвижения и для продаж. В Instagram мои работы репостили большие нефтяные сообщества — Drilling Russia, Drilling and Telemetry. Я даже познакомился с их создателями. Потом меня стали звать на интервью СМИ — бывал на ТВ, на радио. Так я создавал свой имидж. 

Первую картину я продал на одной из выставок. Покупателем был нефтяник из «Башнефти», кажется. Он заплатил за мою работу около 7 тыс. рублей. Так я начал на этом зарабатывать. 

Главная сложность — публичность

Для самым сложным аспектом в этой всей индустрии стала публичность. Раньше часто приходилось выступать на ТВ или еще где. Я же в своем вахтовом мирке жил, никогда не был публичным. Это резкое появление на публике сложно давалось.

Но я справился. Во-первых, сам через себя переступал. И потом дальше уже анализировал и думал, что это было не так сложно, как я себе представлял. Во-вторых, посещал курсы разные, тренинги. Я и сейчас многие посещаю. Это меняет мышление и кругозор. 

Другая проблема — это какое-то творческое разочарование или отсутствие энергии. Я расстраивался, если выставка прошла, а у меня ничего не купили. Потому как если искусство монетизируется, значит оно ценно. А так оно будто никому это не надо. Но, как потом выяснилось, это была работа на будущее. Люди брали мой телефон и потом уже покупали, после выставки. 

Ну и последняя — это расходы на первых порах. Холсты, багеты, расходники — все это очень дорого. К тому же, все поездки в разные города я поначалу оплачивал из своего кармана. А в местах, где были выставки, оставлял какие-то свои работы бесплатно. 

Одна картина за 70 тыс. рублей

На пике интереса ко мне я продавал не менее десяти картин в месяц. Мой самый большой единоразовый заказ — это 12 картин. Так нефтяник хотел поздравить сотрудников компании на корпоративе. Только за один этот заказ я получил 200 тыс. рублей.

По заказам всегда все обговаривается индивидуально. Иногда поступает конкретный заказ, иногда я подсказываю. Например, человек приходит и говорит, что хочет на день рождения подарить картину нефтянику. Я заказчика спрашиваю, в какой сфере тот работает, чем занимается. В зависимости от этого я выбираю образы уже. 

Самая дорогая моя работа продалась за 70 тыс. рублей. Я не считаю, что это дорого, потому что многие художники и за 500 тыс. рублей свои картины продают, и даже дороже. Но это именитые художники, конечно. 

Стоимость работы я определяю в зависимости от размеров полотна, детализации, общей сложности работы. Еще важно, присутствует ли на картине портрет человека. С портретом дороже будет, потому что сложнее. Самый бюджетный вариант — это 5-7 тыс. рублей. В среднем на одну работу у меня уходит от двух недель до месяца. 

Себестоимость одной картины — до 5 тыс. рублей. А нефть для работ я беру у знакомых из отрасли, не покупаю. Для тех, кто работает в нефтянке, не проблема взять для меня пару литров.

Прибыль — 200 тыс. рублей в месяц

Прибыль в месяц на картинах составляет 200 тыс. рублей, если я усилия приложу. А в начале где-то 20 тыс. рублей было. Правда, сейчас с тренингами и обучениями времени на живопись трачу чуть меньше. Но я понимаю, что надо все равно продолжать. 

Дело в том, что я увлекся криптовалютой, это мой дополнительный заработок. Верю, что там можно неплохо заработать. 

Хочется проводить побольше выставок, в том числе за рубежом. Я продавал свои картины в США, Канаду, Данию еще. Поэтому уверен, что за рубежом людям это интересно. ВСе-таки Россия ассоциируется у иностранцев с нефтью.  Да и много нефтяников за рубежом тоже.

Но если что-то пойдет не так, то я смогу и в нефтянку вернуться. Я не считаю эту работу какой-то зазорной. Даже иногда скучаю по этому времени. По Заполярью, бригадам, по общению с простыми мужиками. Есть в этом какая-то своя романтика.