Что такое НДД для нефтянки и почему от него зависит жизнь тюменской «матрешки»

Летние месяцы 2021 года станут крайне важными для будущего тюменской «матрешки». В это время губернатор ХМАО Наталья Комарова и ее сторонники постараются убедить федеральные власти изменить систему налогообложения для нефтяников. От успеха этого мероприятия зависит финансовое благополучие жителей Югры и Тюменской области, а в перспективе — наполняемость бюджета всей страны. Кроме того, на карту поставлено экономическое выживание крупнейших нефтегазодобывающих населенных пунктов России: Нижневартовска и Нефтеюганска.

Максимально просто о налогах для российских нефтяников и сути проблемы

Российские нефтяные компании преимущественно платят налог на добычу полезных ископаемых (НДПИ) и экспортную пошлину (ЭП).  Их, в свою очередь, ввели вместо акциза на нефть в 2002 году, когда цены на наше сырье были высокими, а налоги для нефтяников — низкими. 

Со временем картина стала меняться: российская нефть дешевела, а добывать ее становилось сложнее. Нефтяники стали просить льготы по уплате НДПИ и ЭП. Когда льгот стало слишком много, Министерство финансов России предложило реформировать налогообложение энергетических компаний. Так появился налог на дополнительный доход (НДД). Разница между ними простая. НДПИ облагает налогом объем добытого сырья, которое потом еще надо продать, чтобы как-то заработать. НДД привязан к конечному финансовому результату, что гораздо выгоднее для многих нефтяников: так они платят налог после того, как продали нефть.

Впервые НДД ввели в 2019 году в тестовом режиме. Перейти на него можно было добровольно. Однако в коронавирусном 2020-м Минфин задумал новую реформу для отрасли. Чтобы наполнить российский бюджет, ведомство решило отнять у нефтяников, которые остались на старой системе налогообложения, льготы по НДПИ и ЭП. При этом размер НДД для тех компаний, кто успел на него перейти, тоже ужесточили. Более того, чиновники отказываются обсуждать изменение налогов до 2024 года. 

Так Минфин хочет решить проблему дефицита бюджета и привлечь в казну 308,1 млрд рублей до 2023 года, пишет ТАСС. При этом нефтяники, как подсчитали эксперты VYGON Consulting, потеряют гораздо больше — до 650 млрд рублей до 2025 года.

Почему нынешняя ситуация с налогами крайне опасна для Нижневартовска, Нефтеюганска и в целом тюменской «матрешки»

Казалось бы, чего нефтяникам нервничать: переходите на НДД и не жалуйтесь. Но на деле под условия, которые разрешают этот переход, попадает очень мало месторождений.

С драконовскими налогами на несколько лет остаются, например Самотлорское месторождение вблизи Нижневартовска и залежи нефти около Нефтеюганска. Для нефтяных компаний, которые их разрабатывают, ситуация критичная. Уровень обводненности нефти Самотлора составляет 99%. Лишь 1% от поднятого на поверхность количества сырья — это та самая нефтяная эмульсия, которая после подготовки попадет на рынок. Чтобы добыть эту нефть, компании ежегодно инвестируют десятки миллиардов рублей. С отменой льгот по НДПИ и запретом на переход к НДД корпорациям выгоднее прекратить работу и уйти из ХМАО в другие регионы.

Уход нефтяников нанесет критический удар по экономике Нижневартовска (почти 300 тыс. жителей) и Нефтеюганска (более 100 тыс. жителей). Заработки большинства горожан завязаны на предприятия топливно-энергетического комплекса. Кроме того, нефтяники дополнительно платят налог на доходы физических лиц (НДФЛ) в бюджеты муниципалитетов. Чреват переезд нефтяников и для Тюменской области, бюджет которой во многом формируется за счет Югры в рамках программы «Сотрудничество». 

При этом долгосрочная выгода для бюджета России сомнительна. Да, Минфин сможет закрыть финансовую дыру, образовавшуюся из-за пандемии. Но лишится нефтяных доходов в дальнейшем, если нефтяники свернут работу.

Какое решение этой ситуации предложила Комарова?

29 мая губернатор ХМАО Наталья Комарова публично призвала Минфин масштабировать использование НДД на всю нефтегазовую отрасль к 1 января 2022 года. При этом начать налоговую реформу, по мнению Комаровой, стоит с месторождений в Западной Сибири. По данным департамента общественных связей региона, это позволит дополнительно добыть и продать 4 млрд тонн извлекаемых запасов нефти.

Ведущий эксперт Фонда национальной энергетической безопасности Игорь Юшков объяснил NEFT, почему важно принять эту реформу: «Когда ты начинаешь разрабатывать месторождения, ты фактически вкладываешь деньги, но ничего не получаешь на первых порах. При этом старая система налогов подразумевает, что ты сразу с первой добытой тонны нефти начинал платить налоги.  То есть, еще ничего не получаешь, но уже государству будешь отдавать. И это нефтяников не стимулирует начинать разработку. 

А при НДД ты ничего не платишь, пока не выходишь на рентабельность. Получается такая кривая: сначала ничего не платишь, потом увеличиваешь добычу и платишь все больше и больше. А после, когда месторождение начинает истощаться (а в России таких достаточно много), компании опять начинают платить меньше налогов. Так НДД стимулирует нефтяников разрабатывать новые проекты и не забрасывать старые истощенные месторождения, дожимать их до конца», — объясняет аналитик. 

При нынешних ценах на нефть и НДПИ многие проекты становятся нерентабельными для разработки — это и арктический шельф, и трудноизвлекаемые запасы. Если поменять налоговую систему, то у компаний появится стимул работать.

Почему тогда этому противится Минфин?

«Каждая сторона копает свой огородик. Минэнерго и нефтяным компаниям надо, чтоб добыча не падала, а Минфин хочет, чтобы деньги здесь и сейчас пришли в бюджет. Что будет через десять лет, когда добыча упадет и не из чего будет собирать налоги — это уже другие поколения пусть разбираются. Такая логика у Минфина», — объясняет Юшков.

Кроме того, Министерство финансов пока не знает, как контролировать новый налог. Чиновники опасаются, что нефтяники будут мухлевать с отчетностью: всегда на бумаге показывать убыток и не платить НДД. Поэтому старая модель — с платой за добычу, а не за доход — для ведомства более понятна.

«При этом пилотные проекты по НДД были успешными, а компании исправно отчитывались по доходам. Нужно дорабатывать систему контроля налога: ловить нефтяников на записывании дополнительных расходов в свои проекты и штрафовать за это», — отмечает Юшков.

Партнер консалтингового агентства RusEnergy Михаил Крутихин также считает, что хоть действующее налоговое решение тормозит развитие нефтяных проектов, для Минфина это сиюминутно выгодное решение. «На какое-то время будет небольшая просадка поступлений от нефтяников в федеральный бюджет, поэтому Минфин будет сопротивляться предложению Комаровой», — рассказал Крутихин.

Как Комарова и нефтяники намерены добиться результата?

Прежде всего губернатор Югры вместе с главой Татарстана Рустамом Миннихановым направили письмо президенту РФ Владимиру Путину, где обосновали необходимость перехода на новый налог.  Об этом же с лидером страны говорили руководитель «Сургутнефтегаза» Владимир Богданов и глава «ЛУКОЙЛа» Вагит Алекперов. Глава государства поручил министерствам максимально проработать вопрос.

Чтобы изучить проблему со всех сторон и найти компромиссное решение, Югра сформировала специальную депутатскую группу. Она займется налоговым вопросом в новом созыве Госдумы. В группу вошли член комитета по энергетике Павел Завальный, эксперт в сфере налоговой политики Ольга Ануфриева, а также другие представители ХМАО — экс-мэр Сургута Вадим Шувалов и экс-глава Ханты-Мансийска Василий Филипенко. Кроме того, очередной раунд неформальных переговоров прошел на площадке Петербургского международного экономического форума, где находились ключевые губернаторы и федеральные чиновники.